Ветеран Великой Отечественной войны Никифор Заболотнев является тому подтверждением. Он прошел все ужасы войны, не жалея себя во имя жизни и счастья других людей.

- Никифор Дмитриевич, скажите, это страшное слово «война», которое коснулось Вас в раннем возрасте, как именно отразилось на судьбе?

- Война застала меня совсем мальчишкой, мне было 15 лет. Так как все мужчины ушли на фронт, за станки на заводах пришлось встать девушкам и детям. Я тоже пошел работать на завод ЧТЗ. Но туда брали только с 16-ти лет, поэтому мой отец в метрике (прим. свидетельство о рождении) исправил пятерку на шестерку. И меня взяли.

- Кем Вы работали на заводе?

- Рассыльным. Не было ведь телефонов. Записку напишут, говорят: «Беги, Заболотнев, беги! Вот к этому председателю, к этому директору, к этому заместителю…» Так и бегал по территории ЧТЗ (улыбается). Потом перевели в отдел технического контроля.

- Что было самым трудным тогда для Вас?

- Я поцанёнок был еще... Мне так жалко было девчонок с завода. Они плохо жили... К тому же деревенские девчата, не то, что городские. Сам я тоже по 12 часов работал, без выходных. А трамваи в начале и конце рабочего дня не ходили, приходилось пешком ходить на ЧТЗ и обратно.

- Как начался Ваш боевой путь?

- В 1943 году у нас вывесили объявление о наборе в армию: приглашали в авиацию только комсомольцев с образованием не ниже семи классов. А у меня это как раз есть. И семь классов, и комсомолец! Пишу заявление, иду в военкомат. И приятеля пригласил, только он не пошел. Говорит: «Мамка не велит». А я свою не спрашивал. Повестку принес. Ну что сделаешь? Армии нельзя отказать. Вот и все, ушел служить.

- Куда?

- В Троицкое авиационное училище. Год там отучился и вышел в форме сержанта авиации по эксплуатации авиационных машин и их вооружения. Потом стал старшим сержантом. Отправили нашу эскадрилью на фронт, к которой я был прикреплен. Потренировались где-то малость и все, пошла служба.

- Куда Вас распределили? В каком направлении двигалась эскадрилья?

- Это был Третий Белорусский фронт. Двигались мы на запад: сначала в Прибалтику, затем в Пруссию.

- Для человека война - это огромное испытание. А для 17-летнего мальчишки особенно. Расскажите что-нибудь, что Вам больше всего запомнилось на фронте, может быть, даже потрясло... где это было?

- В Инстербурге (сейчас город Черняховск). Такое название, потому что стоит он на реке Инстер. Город заасфальтированный, улочки узенькие. Идем и видим… Что это там валяется вдоль канавы? Шинели, шинели… А это валяются убитые. Неужели наши?! Нет… Прямо на километры вперед вдоль канавы. Волосы разбросаны. Тут и молодые и старые. Откуда? Почему?! Спрашиваем у часовых: «А это, - говорят – последний резерв Гитлера».

- Вы прошли всю войну и дошли до Германии какие впечатления у вас сложись о вражеской стране?

- Когда вступили на их землю, начали по домам мы шарить. Нам разрешили официально: «По посылке можете отправить домой». Заходили в первые попавшиеся дома и практически в каждом из них - сундуки. Открываем. Батюшки! Шелковые покрывала, дорогая одежда… Ну как живут люди! Ну зачем воевать?! И воевать нашлись… На чердак заглядываем - там велосипеды, коляски – все заброшено. Они им уже не нужны были, вот и закинули на чердак. А наши-то люди только свои самодельные санки могли сделать детям. И нас всех тогда возмущало: так живут! Зачем воевать? Если бы наши так жили, разве б пошли воевать?

- Победа была уже почти в руках русских солдат. Вы участвовали в Битве за Берлин?

- Нет. Нас перекинули обратно в Прибалтику. Мы еще возмущались: «Неужели отступаем? Почему нас назад?» А нам объяснили, что Берлин уже окружен, что там и без нас сил хватает. А в Литве тогда вспыхнули националистические группы. «Лесные братья» они себя называли. Литва захотела выйти из состава СССР. Вот нас и забросили обратно, там порядок держать.

- Вы были механиком, снабжали самолеты боеприпасами, а участвовать в воздушных сражениях приходилось?

- Приходилось. Военные операции проводились на модели самолета под названием «Илюшин-2» или «ИЛ-2». Состояла эта модель из двух мест для лётчика и стрелка, обороняющего хвост. Вот стрелков-то я иногда и подменял.

- Как для Вас закончилась война? Нам известно, что вы были ранены в конце войны, и попали в госпиталь, как это случилось?

 - Так получилось, что наш самолет был подбит. Пробило шасси, как раз  тогда, когда мы уже шли на посадку. Я во второй кабине сидел за стрелка. Мы кубарем закрутились и упали. На меня сорвалась турель и сломала грудную клетку. Вот так отвоевался. В госпитале отвалялся. Война еще не была закончена, а я уже  стал инвалидом.

- Чем занимались после войны?

- Устроился электриком в ЖЭК, получил бесплатное жилье, потом женился. Вот два сына у меня есть, внуки и правнуки. Если собрать всю мою семью вместе, целая деревня получится (смеется). Но живу я один. Хожу гулять, варю себе сам.

Мы будем помнить подвиг Никифора Дмитриевича и тех, кто завоевал победу для нас в жестоких боях и кто приближал её своим трудом в тылу.